Лора НИКИТИНА

Фото: Константин Наговицын

Какие только имена не носил этот завод, известный каждому горожанину старше 35 лет: «Зэта», электротехнический, метизный, подковный… А тем, кто немного младше, хорошо знаком бизнес-центр «Зэта» и его окрестности. По мнению нашего журналиста, для города это место – одно из ключевых и значимых, хотя его судьба окончательно не решена. Сегодня заглянем на страницы его славной истории.

Этот материал – первый в нашем цикле рассказов #ИНДУСТреалити о легендарных промышленных предприятиях Кемерова, как закрытых, так и благополучно существующих.

Фото: Константин Наговицын

Еще в начале нулевых на эту территорию, которая спряталась в квадрате двух оживленнейших городских улиц – Весенней и 50 лет Октября – и двух потайных проходов внутри гаражных кооперативов, нельзя было попасть без пропуска. Въезд перекрывал тяжелый раздвижной забор свинцово-серого цвета, внутрь разрешали проехать только работникам предприятия да самым первым ласточкам-арендаторам. В главном здании на ул. 50 лет Октября, 11, еще располагалось руководство завода, эпоха которого подходила к концу, в старых кирпичных строениях на территории – проектный отдел и производственные цеха, где делали утюги, электрические плитки, магнитные переключатели. Но некоторые помещения уже сдавались в аренду – спустя двадцать лет весь комплекс зданий превратится в большой и хорошо известный бизнес-центр. А тогда завод еще работал – в самом центре города. И хотя для других городов это ситуация обычная, но для Кемерова – нестандартная. Электротехнический завод, более известный как «ЗЭТА», был единственным предприятием, которое базировалось не на окраине, в промзоне, а в паре сотен метров от площади Советов. Так распорядилась история.

Фото: Константин Наговицын

Отсчитывая десятилетия

Завод электротехнической аппаратуры обанкротился в 2004-м, всё оборудование переехало на «Токем», а документы и экспонаты заводского музея передали историкам – в городской музей «Красная Горка». Сегодня в здании заводоуправления работают десятки фирм, в заводском корпусе вдоль ул. 50 лет Октября расположились и кафе, и спортивные залы, и даже автосалон, некоторые арендаторы занимают производственные помещения в бывших цехах. Забегая вперед, скажу, что в них раньше располагались не только одни лишь цеха… Здесь по-прежнему кипит жизнь – да, это жизнь деловая, творческая, даже спортивная.

Необычное место в сердце Кемерова с удобным расположением и уникальной историей продолжает притягивать активных и деятельных людей. Территория постепенно приводится в порядок. Если еще четыре года назад, в 2016-м, многие старые постройки стояли в руинах и выглядели довольно пугающе: чернела над гаражами закопченная труба бывшей заводской котельной, между крошащихся стен тянулись из-под земли тонкие побеги вездесущих кленов, старые цеха манили сталкеров и любителей «заброшек» (тем более и ехать далеко не надо, чтобы получить порцию адреналина), то сегодня собственники демонтировали часть развалин, расчистили бурьян, расширили парковку. И всё же, всё же… Место, как и прежде, дышит историей. Она здесь в каждом шорохе и стуке, в каждом отпечатке подошвы сапога в пыли, в ржавом гвозде, который упал на землю в незапамятные времена, в потрескивании старых оконных рам и витражном стекле, в скрипе рассохшейся деревянной лестницы – да, и такая тоже сохранилась в одном из двухэтажных зданий.

В девяностые и нулевые здесь учились делать бизнес, в семидесятые и восьмидесятые – производили низковольтную электроаппаратуру, в том числе знаменитую бытовую технику, в пятидесятые и шестидесятые здесь стоял металлический лязг – на полную мощность работал легендарный метизный (производящий металлические изделия. – Прим. ред.) завод, а в сороковые ковали подковы для красной кавалерии, практически полностью закрывая потребности армии в Великую Отечественную войну.

Но место будущего завода не пустовало и до войны. Сюда бегали учиться окрестные ребятишки – тут располагалась школа № 30. А помимо нее – рабфак, конюшня артиллерийского дивизиона и несколько частных домов. Сейчас трудно установить доподлинно, какой объем построек тридцатых годов сохранился до наших дней и насколько эти здания были реконструированы за минувшие десятилетия. Однако, когда грянула война и оборудование подковного завода «Красный металлист» прибывало к нам эшелонами из блокадного Ленинграда, многие станки размещали прямо в существующих строениях. Мирный городской уголок стал заводской территорией нежданно-негаданно, в одночасье. Отсюда и неожиданное расположение завода, и некоторая хаотичность построек, и, на наш современный взгляд, непродуманность. Никто не думает о таких вещах, когда приходит страшная беда и все силы приходится бросить на борьбу с врагом…

Фото: Константин Наговицын

Что за завод приехал в Кемерово

История завода «Красный металлист», который будет эвакуирован в Сибирь в сентябре 1942-го, когда гитлеровцы возьмут в тиски город на Неве, начинается в 1887-м году. Сенатор немецкого города Любек Эмиль Людвигович Поссель торгует железом и каменным углем. Ему приходит в голову вести дела в России – в Виленской губернии он открывает фирму, которая производит косы и запатентованные подковные гвозди. В 1899 году Поссель покупает (правда, существует легенда, что выигрывает в карты) у своего знакомого гвардии поручика барона Павла Павловича фон Дервиза современный подковный завод в Петербурге. Предприятие получает новое имя – «Подковный и гвоздильный завод Э.Л. Посселя». Владелец расширяет производство и вкладывает в бизнес немало средств. Продукция будущей «ЗЭТЫ» была представлена на Всемирной выставке в Париже в 1900 году – той самой, на которой публике впервые были представлены такие изобретения человечества, как эскалатор и озвученные фильмы, а Российская Империя потрясла воображение гостей Транссибирской железнодорожной панорамой…

…Началась Первая мировая – завод Посселя выполняет оборонные заказы. Русской кавалерии нужны подковы, подковные гвозди, винтовые шипы, ковочные инструменты. Правда, в 1915-м из-за нехватки материалов предприятие не справляется с военным заказом, и завод конфискует государство. Армия отчаянно нуждается в новых поставках – и производство быстро возобновляют. Грозовые предреволюционные годы завод встречает под названием «Петроградский военно-подковный завод», он пребывает в ведении Главного интендантского управления Военного министерства и выпускает 1 миллион 250 тысяч подков в месяц.

Завод Посселя по производству подковных гвоздей и кос в Петербурге. Фото: сайт музея “Красная горка”

…Петроград в огне Октября. Объявляется национализация промышленных предприятий. Завод, теперь именуемый «Народно-подковным», в годы Гражданской войны вынужденно простаивает, а с 1923-го вновь начинает работать. Более того, он единственный в Советской России выпускает подковные гвозди. В 1927-м к существующим производствам добавляется абсолютно новое – здесь начинают делать подъемно-транспортные механизмы. С 1929 года предприятие называется «Государственный завод металлических изделий и транспортных сооружений «Красный металлист». А в 1934-м бурное развитие метрополитена приводит к неожиданному заказу – заводу было поручено изготовить 18 эскалаторов для 1-й линии Московского метрополитена. Задача была для того времени сложной и даже граничащей с авантюрой. Вот что писал об этом в воспоминаниях директор завода Г.Р. Рапопорт:

«Эскалатор для нашего производства был совершенно неизвестной машиной. Литературы о нем достать не удалось. Несколько иностранных проспектов, десяток снимков, рассказы людей, повидавших эскалаторы за границей, – вот всё наше техническое «первоначальное накопление»… А эскалаторы предстояло соорудить очень солидные, самые крупные в мире. Высота их по вертикали составляла от 22 до 30 метров… Естественно, что ответственность на проектировщиков легла очень серьезная. Всякая ошибка в расчете даже маленькой детали могла нарушить взаимодействие всех узлов. Страшнее всего, что обнаружить этот просчет в заводских условиях мы не смогли бы, ибо монтаж эскалаторов производился уже в Москве, на самих станциях метрополитенов».

Но главный конструктор созданного на «Красном металлисте» эскалаторного бюро М.М. Андрианов с задачей справился! И в мае 1935 года состоялся торжественный пуск первой очереди метрополитена, и поплыли вверх-вниз новенькие эскалаторы под возгласы изумленных москвичей, впервые видящих диковинку…

С этого момента и до начала войны производство эскалаторов становится основным направлением работы. А в 1941-м «Красный металлист» переходит на изготовление оборонной продукции. Всё для фронта, всё для победы – здесь точат снаряды, выпускают мины и гранаты, переделывают учебные винтовки в боевые…

…И так до того самого момента, пока единственным шансом спасти производство не становится эвакуировать его по Ладожскому озеру. Оборудование «Красного металлиста» вывозили из блокадного Ленинграда по частям. И случилось так, что цепное производство отправили в Москву на завод «Металлист», производство эскалаторов – в поселок Перово Московской области (после войны оно вернулось в Ленинград и еще долгие годы плодотворно работало), а подковное производство – в сибирский город Кемерово.

Фото: Константин Наговицын

Кемеровский военно-подковный завод № 1

Эшелоны, везущие станки, оборудование и 28 работников подковного цеха прибыли на станцию Кемерово 5 и 15 ноября 1942. Стоял лютый мороз. Приехал и начальник цеха Николай Алексеевич Алексеев, имевший пятидесятилетний стаж работы на заводе «Красный металлист», бывший фронтовик, потерявший руку в боях Первой мировой, поэтому трудившийся в тылу. Он руководил выгрузкой оборудования, а впоследствии и созданием предприятия. Запомнился всем как человек авторитарный, суровый, но исключительно профессиональный – впрочем, с другим характером тут было не справиться. Разгружали эшелоны сами, в тяжелейших условиях. Чтобы доставить громоздкие станки от старого вокзала в центр города, был выделен всего один трактор.

Трудности на этом не кончились. Разместить производство пришлось на плохо приспособленной для этого, ограниченной территории. Подковный цех занял помещение бывшей конюшни, гвоздильный – школы № 30 (к слову, она уже к 42-му году требовала ремонта), шиповой, инструментальный цеха и заводоуправление отправились в здание рабфака. Чуть позже построили газогенераторную станцию, тесовое помещение для термического и травильного отделения, подстанцию, помещение для тарного цеха и конюшню на 8 лошадей. По некоторым воспоминаниям, рабочим пришлось разместиться там же, в цехах – к примеру, под общежитие отвели верхний этаж школы.

И заработал Кемеровский военно-подковный завод № 1 Наркомата обороны СССР. Для работы на нем мобилизовали трудящихся из Топкинского, Юргинского и Мариинского районов – всего 320 человек. В Кемерове почти не осталось взрослого трудоспособного населения: многие ушли на фронт, к тому же в рабочих руках нуждались десятки других производств, в Сибирь всё прибывали и прибывали эвакуированные заводы… Работать приходилось на очень опасном и старом оборудовании – почти все операции делали вручную, даже подавали металл в раскаленную печь. Чего стоило пережить ту зиму заводчанам – вряд ли мы сможем себе представить. Но уже 1 мая 1943 г. была отправлена на фронт первая партия подков, шипов к ним и гвоздей Кемеровского военно-подковного завода № 1. К этому времени число кавалерийских дивизий в Красной Армии дошло до 26, в них воевало почти четверть миллиона кавалеристов. А ведь еще были кони, на которых транспортировали оружие, боеприпасы, продовольствие! Полевые кухни на конной тяге! Роль благородных животных на фронте нельзя преуменьшить. Миллионы лошадей сумел обеспечить подковами наш завод: поставки тонн продукции на фронт не прекращались до конца войны.

Фото: Константин Наговицын

Метизный, электротехнический

Когда закончилась война, потребность в подковах никуда не делась – это было время, когда страна активно восстанавливала сельское хозяйство. 3 мая 1947 г. военно-подковный завод перешел из ведения Министерства Вооруженных сил СССР к Министерству местной промышленности. Вскоре здесь дополнительно запустили производство водонапорных баков. На территории завода возводились новые постройки: несколько заметных кирпичных зданий появилось здесь в 50-е, о чем свидетельствуют даты на фасадах.

В 1957 году завод переименовали в Кемеровский метизный. Начали выпускать болты, гайки, арматуру для химической промышленности. К слову, метизный участок существовал достаточно долго, он располагался в левой части заводской территории, ближе к улице Красноармейской (как раз те строения, где он работал, были недавно демонтированы – после пожара летом 2018 года).

Фото: сайт музея “Красная горка”

А уже в 1965-м предприятие преобразовали в Кемеровский электротехнический завод Главного управления по производству низковольтной аппаратуры (Главэлектроаппарат) Министерства электротехнической промышленности. Это была совсем другая эпоха: лошади уступили место автомобилям, такое количество подков уже не требовалось. Поэтому подковное производство было частично ликвидировано, а часть оборудования в 1974 году отправили в Горьковскую область, где создавался цех по производству подков, шипов и гвоздей. Кемеровский же завод сконцентрировался на изготовлении магнитных пускателей для электротехнической промышленности и товаров народного потребления – тех самых знаменитых электроплиток и утюгов, которые имелись в каждой кемеровской семье. В постперестроечные годы, а именно в 1991-м, предприятие стало акционерным обществом и получило новое имя – «ЗЭТА».

Фото: сайт музея “Красная горка”

Облик предприятия все время менялся вплоть до конца 80-х: на территории по необходимости росли новые объекты, часть зданий появилась уже после сдачи в эксплуатацию гостиницы «Кузбасс», построенной вплотную к фабричному пространству. Одним из последних появилось главное здание заводоуправления на ул. 50 лет Октября, ставшее визитной карточкой «ЗЭТЫ» и подарившее в качестве исторического наследства новоиспеченному бизнес-центру короткое, запоминающееся название…

Панорама старого завода: здания заводоуправления еще нет

Новое время

Шумный завод со своей спецификой всегда добавлял центральной части Кемерова ощущения контраста. Нарядный бульвар улицы Весенней – и тут же нестройные ряды цехов. Особенно это стало бросаться в глаза в нулевые, когда вокруг закрытой территории на месте старых бараков начали вырастать современные элитные дома. Но завод работал в сердце города еще достаточно долго, до 2004-го, когда АО «ЗЭТА» было признано банкротом. Было назначено конкурсное производство. Затем всё оборудование завода вывезли на территорию другого предприятия – «Токема».

Фото: Константин Наговицын

Спустя некоторое время было создано новое юридическое лицо – ООО «ПО Зэта» сейчас успешно работает на

Карболитовской, 1. Пускай по-своему, пускай сменив место дислокации и «потерявшись» для многих обывателей, но завод сумел пережить трудные времена и продолжает функционировать. Предприятие имеет сайт в Интернете, где указано, что «Зэта» занимается производством изделий из пластмасс, текстолита, металла, требующих механической, термической обработки и гальванопокрытия, а также осуществляет комплексные поставки запасных частей и комплектующих на все серии локомотивов и другой железнодорожной техники, будучи официальным дилером ЗАО «ТРАНСМАШХОЛДИНГ» по реализации запасных частей и комплектующих маневровых тепловозов и тяговых агрегатов в адрес промышленных предприятий и ремонтных компаний. Есть на сайте и раздел «История компании» – а значит, предприятие верно славным традициям.

…История живет. Там, где стучат станки, где идет сборка деталей, где гудят телефоны и оформляются накладные на продукцию. Где по-прежнему кипит работа и совершается ежедневный трудовой подвиг. Всё происходит немножко по-другому – на дворе новое время. Но глубоко в корне – остается неизменным.

…История живет и там, где завода уже нет, – с этого начиналась эта статья. В нулевые здесь планировалась жилая застройка и возведение архитектурно продуманного комплекса зданий – правда, пока проекты, участвовавшие в конкурсе, остались на бумаге. Но территория в центре города остается местом силы, местом притяжения горожан, и не возникает сомнения в том, что ее ждет будущее – не менее интересное, чем прошлое.

Фото: Константин Наговицын

Проливаем свет на историю 13 кемеровских угольных предприятий: известных и не очень

Марина ТУМАНОВА, Лора НИКИТИНА

Шахта «Северная”. Фото: miningwiki.ru

Наш город с угольной историей региона связан очень прочно. И не только потому, что в далеком 1721-м горелая гора в его правобережной части дала старт освоению Кузнецкого угольного бассейна – одного из крупнейших месторождений «черного золота» в мире, но и потому что Кемерово – самый настоящий шахтерский город. В разные годы, начиная с самых 1900-х, у нас работало порядка 15-20 угледобывающих предприятий. Причем об одних до наших дней дошли лишь скудные упоминания, другие гремели на весь союз на протяжении всего ХХ столетия, а есть и такие, которые строились в кузбасской столице, но так никогда и не были открыты.

Шахта «Центральная»

Старейшая шахта Кемерова на правом берегу Томи в районе нынешних улиц Игарская и Проездная (любознательные жители находят частично сохранившиеся шахтные строения в тех краях по сей день) свою работу начала в революционном 1917-м. Но уже через год, когда в город вошла армия Колчака, была затоплена и не действовала вплоть до освобождения Щегловска.

Фото: архив музея-заповедника «Красная Горка»

Работа предприятия возобновилась в 1920-м, а год спустя шахтой «Центральная» всерьез занялись прибывшие к нам из Америки рабочие и инженеры – участники автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Иностранные специалисты буквально подняли культуру производства на предприятии. В 1922-м горнякам начали выдавать спецодежду, в основные шахтовые выработки провели электрическое освещение, на шахте появилось первое специализированное немецкое оборудование и современные для того времени инструменты, вроде кирки «Акме».

Установка подъемной машины Лиджервуд. Фото: архив музея-заповедника «Красная Горка»

Дело механизации добычи угля на «Центральной» после аиковцев продолжили местные специалисты – внедрили врубовые машины, отбойные молотки. В 1920-30-е шахта гремела, ежегодно на-гора здесь поднимали до 320 тысяч тонн «черного золота». На её коксующихся углях родился и возмужал наш Коксохимзавод. Горняки шахты выступали застрельщиками соцсоревнований, и буквально были зачинателями стахановского движения в кузбасском угольном бассейне. Именно на «Центральной» впервые создали школу для обучения горняцким профессиям женщин. За годы ВОВ для нужд тыла и фронта на шахте было добыто порядка 1,5 миллионов тонн угля. Вместо проектных 30 лет, предприятие отработало более 40 и завершило свою работу в 1961-м, исчерпав все угольные запасы.

Фото: архив музея-заповедника «Красная Горка»

За время существования легендарная шахта претерпела ряд реконструкций и захватила несколько эпох развития угольной промышленности. Буквально прошла путь от ручного труда с кайлом и молотом, коногонами, возившими уголь из шахты вагонетками, запряженными лошадьми до века механизации с конвейерами, буровыми машинами и прочим сложным оборудованием. «Центральная» и её доблестные труженики прочно вписаны в историю города и нашего региона.

Шахта «Диагональная»

Одна из первых в Кемерове, появившаяся, как и шахта «Центральная», ещё в начале прошлого века на правом берегу Томи. Активно разрабатывалась «Диагональная» в 1920-30-е годы, в сутки здесь добывали порядка 400 тонн угля. Также известно, что в 20-е годы она была частично электрифицирована, оснащена двумя врубовыми машинами Радголанс и пневматическими отбойными молотками. Технологическими новинками предприятие оснастили прибывшие в Кемерово иностранные специалисты в бытность АИК «Кузбасс».

Шахтеры Кемеровского рудника. Фото: архив музея-заповедника «Красная Горка»

Территориально шахта «Диагональная» располагалась ровнехонько между холмами, где стоят и поныне здание главной конторы Кемеровского рудника и дом Себальда Рутгерса (нынешнее здание музея-заповедника «Красная горка»). Своё существование прекратила ещё до войны, так что до наших дней никаких визуальных следов этого предприятия не сохранилось от слова «совсем». Но… напоминанием о том, что такая шахта все-таки была, сегодня служат улицы в Рудничном районе близ тех самых мест – Диагональная и переулок Диагональный, и, конечно, цепкая память рудничан-старожилов, которые ребятишками уже после войны бегали зимой в лог кататься на санках на оставшихся от шахты фрагментах породы.

Шахта «Щегловская»

Строительство третьей по счету крупнейшей шахты города стартовало в сентябре 1930-го в районе нынешней сортировочной станции Предкомбинат (индустриальная часть Кемерова в районе улиц Ударная и Красноармейская). На окраине города поднялись первые копры, поблизости строили шахтовый поселок с двухэтажными каменными домами, а также рублеными и саманными одноэтажными, красным уголком, столовыми, стадионом и прочими прелестями цивилизации. По мере обустройства шахты были начаты и первые проходческие работы. К 1934-му на месте будущего предприятия детально были разведаны поля не для одной даже, а для двух шахт – 1-й и 2-й Щегловской.

Фото: Дмитрий Ярощук

Однако начатые проходческие работы осложнялись большим количеством водоносных неустойчивых пород, забои попросту топило, причем настолько серьезно, что добывать в таких условиях уголь оказалось нецелесообразно. Проходку пытались вести методом замораживания – причем «Щегловская» вообще стала одной из первых шахт в Кемерове, где применили такой подход. В итоге от идеи разрабатывать месторождение все-таки отказались, шахту в середине 30-х законсервировали с прицелом вернуться сюда когда-нибудь в будущем. Но в строй она так и не была введена.

Шахта «Пионер»

Первое угледобывающее предприятие левобережной части города, которое первоначально носило имя «Алыкаевская», близ разъезда Ишаново тоже начинали строить аиковцы – ещё в 1923 году. Спустя четыре года дело колонистов продолжил трест «Кузбассуголь». В 1931-м шахту ввели в эксплуатацию под новым именем – «Пионер». План добычи здесь составлял 900-1000 тонн угля в сутки, а годовая проектная мощность шахты – 150 тысяч тонн.

1.Фото: газета «Кузбасс», 1953 год, 2. Вид копра шахты «Пионер». Фото: газета «Кузбасс», 1932 год.

Во все времена предприятие славилось высокой производительностью труда. Забойщики и проходчики шахты нередко выполняли по две-три нормы за смену. Уже два года спустя после начала работы, в 1933-м, на Всекузбасском слете шахтеров-ударников в Прокопьевске шахту «Пионер» признали одной из лучших в Кузбассе. А страницы областной газеты «Кузбасс» несколько десятилетий пестрели заметками о трудовых подвигах её горняков. Темпов добычи шахта не снизила даже в военные 40-е, когда многих горняков, ушедших на фронт, в забоях заменили подростки и женщины. Передовики «Пионера», помимо прочего, внедряли прогрессивные способы организации труда по графикам цикличности.

Арт-объект «Сердце шахтера» в поселке шахты «Пионер». Фото: Дмитрий Ярощук

Шахта проработала больше 30 лет. В 1962-м её история завершилась. Оставшиеся угольные запасы были прирезаны к шахте «Ягуновская». Но память о некогда легендарном предприятии и сегодня хранят жители поселка Пионер.

Шахта «Мазуровская»

Горняки шахты «Пионер» не только ставили рекорды по добыче угля, но и разведывали новые места для проходки. Так, ещё в 1939 году, согласно данным музея «Исток» школы №32 ж.р Пионер, началась разработка участка на поле действующей шахты, который впоследствии выделился в самостоятельное предприятие. В 1945-м ему присвоили имя – шахта «Мазуровская». Известно, что и у неё были проблемы с водой, забои частенько затапливало. Однако даже в сложных условиях шахтеры не покидали своих трудовых постов, прежде чем выполнят дневную норму.

Фото: Дмитрий Ярощук

Как самостоятельное предприятие шахта проработала шесть лет. В 1951-м вновь вошла в состав шахты «Пионер», что позволило увеличить суточную добычу угля до 1,3 тысяч тонн. В 1959-м работа на участке была прекращена, и шахта «Мазуровская» перестала существовать.

Шахта «Ягуновская»

Богатые залежи угля близ нынешнего ж.р. Ягуновский (а тогда небольшого поселочка в несколько дворов) разведаны были ещё в начале 30-х годов. Запасы шахтного поля составляли почти 50 миллионов тонн. К горнопроходческим работам и строительству поверхностного комплекса предприятия приступили уже в 1932 году. Здесь горянки столкнулись с проблемой – угольными пластами, склонными к самовозгоранию. Использовать тяжелые горные машины было невозможно, проходку и добычу на первых порах вели, применяя взрывные работы и орудуя отбойными молотками. А в 1934-м шахту и вовсе законсервировали до лучших технологических времен.

1.Копер шахты «Ягуновская», 2.Шахта «Ягуновская». Фото: архив музея «Память» школы №50

Строительство и оснащение предприятия возобновили в 1939 году. Это была уже совсем другая история. «Ягуновская» превращалась в механизированную шахту с гигантским комплексом передового для тех лет оборудования и собственной обогатительной фабрикой – вообще первой и единственной на тот момент в тресте «Кемеровоуголь». Плюсом к этому поблизости велось масштабное жилищное строительство нового шахтового поселка.

1.Здание шахтоуправления «Ягуновской», 2. Административные здания шахты «Ягуновская». Фото: архив музея «Память» школы №50

В 1947-м предприятие ввели в строй, так начался звездный путь «Ягуновской». По проекту ежегодно шахта должна была давать порядка 600 тысяч тонн угля, эту норму горняки быстро выполнили и перевыполнили. А после реконструкции в 1964-1971 гг. предприятие и вовсе стало выдавать на-гора под миллион тонн угля в год. Всего за время работы здесь добыли 27 миллионов тонн «черного золота».

В 1996-м шахта была закрыта, а год спустя затоплена. Сегодня от «Ягуновской» не осталось никаких следов физического присутствия, разровняли даже терриконик.

Ликвидация шахтовых зданий и построек. Фото: архив музея «Память» школы №50

Однако узнать о былой славе шахты и поселка из первых уст, по фото и документам все ещё можно, благодаря работе местных историков музея школы №50, которые истово и бережно хранят память о великом предприятии.

Шахта «Октябренок»

Одно из первых серьезных угледобывающих предприятий на богатых недрах нынешнего микрорайона Боровой появилось в 1932 году. Строительство шахты «Октябренок» развернулось аккурат на территории, где сегодня располагается храм блаженной Ксении Петербуржской. Рядышком для работников отстроили небольшой шахтовый поселок в несколько улиц (со временем он влился в состав Борового). Уголек на-гора здесь поднимали почти 10 лет. В 1941-м шахту закрыли, неотработанные пласты прирезали к шахте «Северной», как участок №11, а все шахтовые постройки «Октябренка» снесли. На осовобившемся месте, в районе нынешних улиц Декабрьской и Святой Источник, подумывали было разместить новый центр Борового. Но планы поменялись с открытием мощной шахты «Бутовская».

Так сегодня выглядит место, где некогда работала шахта «Октябренок». Фото: Екатерина Комарова

В 1990-е на этой территории появилась часовня предприятия. Сегодня современники знают это место благодаря источнику близ храма. А вот старожилы, родители которых захватили существование первой шахты (а кто-то даже и успел на ней поработать), по сей день называют этот невысокий пригорочек “Октябренком”.

Шахта «Бутовская»

Первую серьезную геологоразведку угольного месторождения на участке в районе поселка Боровой провела группа известного гидрогеолога Павла Ильича Бутова в 1928 году. В 1931-м его коллеги дали детальную разведку скважин, а в 1940-м на правом берегу реки Чесноковка заложили штольню и небольшую шахту «Северный уклон». В эксплуатацию предприятие с годовой добычей в 175 тысяч тонн угля сдали два года спустя, а чуть позже переименовали в честь геолога-перворазведчика – шахта стала «Бутовской».

Шахта «Бутовская». Фото: архив газеты «Кемерово»

На проектную мощность (486 тонн в сутки) предприятие вышло к 1946-му. И постепенно превратилось в одно из лучших угольных предприятий города, обеспечив жильем и практически всей необходимой инфраструктурой жителей поселка Боровой. С 1960-х на «Бутовской» добывали почти по миллиону тонн угля в год, а после реконструкции в 1974-м и организационно-технических преобразований 1988-го – даже более. Этот период местные по сей день называют «золотым» в жизни поселка.

Здание шахтоуправления «Бутовской», 1950-60 годы. Фото: архив Евгения Бесчетнова

В 1998-м шахта свой полувековой трудовой путь завершила и была затоплена. Участок открытых работ предприятия превратился в разрез «Кедровский». А в 2013-м в строй ввели новую шахту «Бутовская», строительство которой стартовало в нулевые на Чесноковском участке первого предприятия.

Шахта «Северная»

Это предприятие было заложено в правобережной части города в 1934-м. Проектная мощность шахты «Северной» составляла 1,2 миллиона тонн угля в год. Бить рекорды угледобычи здесь начали буквально с открытия в 1939-м, в сутки поднимали по тысяче тонн угля, а два года спустя – уже и по 2,5 тысячи. Для того времени показатели по Кемеровскому руднику просто фантастические.

Шахта «Северная». Фото: архив газеты «Кемерово»

Работы велись на «Северной» и механическим способом, и ручным. В войну темпы добычи несколько упали, ушедших на фронт шахтеров в забоях заменили женщины, и так называемые сборные бригады из учеников ФЗО, пенсионеров, рабочих с поверхности. И тем не менее «Северная» гремела в 40-е: единственная во всем Кузбассе была удостоена ордена Отечественной войны I степени за поставку коксующихся углей оборонной промышленности. После войны шахта продолжила расти и территориально и технологически. В 1960-х оборудование на «Северной» перевели на пневмоэнергию. Шахта отрабатывала сразу три пласта – «Кемеровский», «Волковский» и «Владимировский», и к 1980-ым была самой механизированной в Кемерове. Взрастила десятки трудовых династий.

Горняки «Северной». Фото: архив Валерия и Галины Леонтьевых

На «Северной» работал бригадир проходчиков Герой Социалистического Труда Анатолий Ракитянский, знаменитый на весь Союз горный инженер, угольный генерал Михаил Найдов… Более 60 лет прослужила легендарная шахта городу, региону и стране. Трудовой путь завершила в 1998-м.

Шахта «Крохалевская», «Южная»

Залежи угля на месте нынешнего города Березовского впервые обнаружили крестьяне деревни Крохалевка ещё аж в 1896 году, а первые разработки вели в 1915-1922 годах представители уральского «Богословского горнопромышленного общества». Но копи оказались слишком далеко от железной дороги, и добычу прекратили. Однако вернулись к месторождению вновь – с появлением железнодорожного сообщения Кемерово – Барзас. В 1940-м трест «Кемеровуголь» утвердил проект шахты «Крохалевская», а в 41-м ещё на этапе создания её переименовали в «Южную». Предприятие строили, а параллельно вели добычу угля. Известно, что вертикальный столб шахты был оснащен паровой машиной. Однако почти до 50-х более никаких механизмов здесь не использовали, труд был исключительно ручным. Уголь добывали обушком и вывозили из лавы на тачках.

Шахта «Южная», 1953 год. Фото: архив газеты «Кемерово»

В годы пуска шахты, совпавшие с военным лихолетьем, 40% рабочих составляли женщины и подростки. Однако это не помешало предприятию всего за два года выйти на проектную мощность – более 250 тысяч тонн угля и стать одним из лучших. За 1941-1945 здесь было добыто более 1,7 миллионов тонн угля, шахта дважды награждалась переходящими красными знаменами, а многие шахтеры получали ордена и медали за свой непростой труд. В послевоенные годы «Южная» продолжила наращивать мощность, к концу 60-х здесь поднимали под миллион тонн угля в год. Добычу прекратили в 1996-м. А в 2005-2009-м года на том же поле была построена уже современная шахта «Южная».

Шахта «Промышленская», имени Волкова

Угольные запасы в районе нынешнего микрорайона Промышленновский были разведаны были ещё в 1930-м. Тогда же были начаты и первые разработки несколькими промышленными артелями. Однако серьезное угледобывающее предприятие здесь появилось только после войны, когда специалисты треста «Кемеровоуголь» провели более точную и детальную разведку месторождения. Строить шахту «Промышленскую» начали в 1948 году как один из участков шахты «Северной» и ввели в эксплуатацию в августе 1950-го. Шахта разместилась в бассейне речки Большая Промышленка, в северо-восточной части Кемеровского местонахождения Кузнецкого каменноугольного бассейна.

Всё, что осталось от шахты в наши дни. Фото: Екатерина Комарова

Первоначальная проектная мощность её составляла 400 тысяч тонн. С вводом в 58-м году второй очереди шахты годовой показатель вырос уже до 900 тысяч тонн. За время существования «Промышленская» претерпела ряд реконструкций (в 1963-68 и в 1968-73 гг.). А название свое сменила после того, как её передали в подчинение комбинату «Кузбассуголь» (позднее ПО «Северокузбассуголь»). Новое начальство решило назвать предприятие в честь легендарного первооткрывателя кузнецкого угля, и с октября 1971-го оно продолжило свою работу уже как шахта имени Волкова. В 2000-м году в силу ряда причин, и экономических в том числе, предприятие было ликвидировано.

Шахта «Владимирская»

Поля закрытой шахты имени Волкова пустовали не долго. В 2001-м здесь начали строить новое современное предприятие – шахту «Владимирская». В эксплуатацию её пустили в апреле 2005 года, обеспечив работой 700 местных жителей. Запасы угля на момент работы шахты оценивались в 5,3 – 6,4 миллионов тонн. Производительность предприятия составляла 400-500 тысяч тонн коксующегося угля в год. Шахта проработала почти десять лет и своё существование прекратила относительно недавно. В 2014-м шахту «Владимирская» законсервировали.

Одно из административных зданий «Владимирской». Фото: Екатерина Комарова

Шахта «Петровка», «Лапичевская»

Появилась в 1948 году близ нынешнего микрорайона Петровский и деревни Петровка. До 60-х её так и называли шахта «Петровка». Шахтное поле предприятия находится в центральной части Петровского геологического участка, который является непосредственным продолжением поля шахты «Северная». Первоначальная проектная мощность «Петровки» составляла 50 тысяч тонн угля в год. Однако с оформлением дополнительного горного отвода в 76 га и введением в эксплуатацию в 1961-м первой очереди уже шахты «Лапичевская» годовая добыча выросла до 120 тысяч тонн. Предприятие просуществовало 50 лет, и было закрыто и затоплено в 1998-м.

Руины «Лапичевской» и фрагмент центральной проходной предприятия, осень 2021-го. Фото: Дмитрий Ярощук

Ныне территория бывшей шахты вошла в состав особо охраняемой природной локации – природного комплекса Петровский, образованного в 2018 году. Разработка и добыча полезных ископаемых здесь запрещена.

Лора НИКИТИНА

Фото: архив музея школы №11

При подготовке этого выпуска спецпроекта #индустреалити мы использовали материалы книги «Память поколений», презентация которой недавно состоялась в кемеровской школе № 11. В ней через человеческие судьбы раскрывается история оборонного завода № 319, позднее получившего новое гордое имя «Коммунар». В основу книги легли материалы из семейных архивов ветеранов предприятия: старые фотографии, письма и живые воспоминания.

 

Война 

Бытует распространенное мнение, что «Коммунар» – предприятие эвакуированное, однако это правда лишь отчасти. На самом деле строительство этого завода в Кировском районе Кемерова было развернуто еще до войны, в 1940 году. Проект завода № 319 сразу предусматривал строительство цехов по производству гексогена, тротила, пикриновой кислоты и других веществ, а также цехов по денитрации и регенерации отработанных кислот. Однако возводиться они должны были в спокойном, плановом темпе.

 

Вот только грянула война и вмиг спутала все планы. Строительство пришлось экстренно ускорить, а уже в сентябре 1941 года в Кировский начали прибывать первые эшелоны с оборудованием и сотрудниками эвакуированных с запада Союза заводов. Потянулись составы из Сталинской (ныне Донецкой) области, были доставлены заводы № 64 из Горловки и рубежанский завод «Заря». До самого декабря на площадке завода № 319 круглосуточно разгружались эшелоны.

 

Руководство принял начальник первого эвакуационного эшелона Валеев, уже в октябре начались работы по монтажу оборудования. Достраивать цеха и устанавливать в них аппаратуру, возводить жилье и производственные помещения приходилось в тяжелейших условиях. В конце осени ударили морозы, рабочим и ИТР не хватало теплой одежды и обуви, еды… Неделями они не покидали промплощадку, чтобы запустить завод как можно скорее.

 

Первым планировали ввести в эксплуатацию цех № 8а, и уже 2 января 1942 года были назначены главные специалисты и руководство этим цехом.

 

20 января 1942-го была выпущена первая партия гексогена. Акт о выпуске и качестве приемки подписал начальник ОТК и военной приемки завода № 319 Василий Миронович Плешаков. Это день и считается датой начала истории завода. Вскоре на предприятии уже осваивали и новые технологические решения, разработанные коллективом ученых НИИ-6, эвакуированного в Кемерово.

 

В апреле того же года во главе предприятия встал инженер-подполковник Михаил Кузьмич Романов, до этого работавший директором горловского химзавода № 64. Он возглавлял завод несколько десятилетий – до самого 1963-го. И во многом именно благодаря его выдающемуся таланту организатора был обеспечен пуск завода № 319 в срок. В 1942 году всё было готово: производственная площадь завода составила 9970 кв. м, вспомогательная – 2410 кв. м. К декабрю на предприятии трудилось 1847 человек. Почти все трудоспособные мужчины в это время сражались на фронте, поэтому к станкам вставали женщины, старики, подростки. При этом 32% рабочих были стахановцами и ударниками. Им удавалось перевыполнять планы, хотя даже норму было выполнить непросто. При этом срыв графика в условиях военного времени расценивался как саботаж, так что выбора не оставалось.

 

Всё для фронта, всё для Победы. Армия отчаянно нуждалась в боеприпасах. В августе 1942 года начальник, технолог, механик, энергетик цеха №8а и руководство мастерских были переведены на казарменное положение. Это значило, что им запрещено отлучаться с территории завода, кроме как по производственным вопросам и в столовую. Наращивать темпы производства удавалось очень быстро, однако сказывалась нехватка квалифицированных рабочих, специалистов. Людей нужно было обучать – и этот процесс был налажен прямо в цехах. В результате кемеровский завод стал одним из основных в стране поставщиков гексогена, который применялся для производства капсюлей-детонаторов и снаряжения боеприпасов.

 

Легендарный директор завода №319 Михаил Романов. Фото: архив музея школы №11

 

 

ЧП

 

Опасное производство. 23 октября 1942 года на заводе № 319 случилось первое серьезное ЧП: тот самый производственный флагман – цех № 8а уничтожил мощный взрыв. Погибли 22 человека, в том числе начальник цеха С.А. Головачев.

 

Но завод не имел права на остановку. Сразу после ликвидации последствий взрыва в невиданно сжатые сроки – уже в ноябре – производство гексогена возобновилось.

В апреле 1943 года завод № 319 начал выпуск тротила. Руководил цехом грануляции Семен Степанович Воронин. Но проработать новое ударное производство успело чуть больше месяца. Вновь случилась беда – взрыв и страшный пожар в цехе № 2. Погибли 12 человек, включая начальника цеха. Кроме того, ЧП унесло жизни 22 пожарных, которые мужественно ринулись в огонь, пытаясь спасти людей, склад готовой продукции и отделение сушки. Из дежурного караула остались в живых только двое: Иван Тимофеевич Величко и Филипп Трофимович Глушенко.

 

Из воспоминаний Ивана Величко:

«Пожарные машины постоянно стояли в боевой готовности, так как пожаров случалось немало. Рабочих при каждом опасном случае выводили из цехов, а пожарные, наоборот, встречали опасность лицом к лицу. ЧП в 1943 году произошло из-за нарушения техники безопасности. Девушка-аппаратчица смела с пола остатки продукции и бросила в нитратор. Пожар вспыхнул мгновенно – 20 нитраторов стояли, полные продукции. Мощное пламя охватило здание, горел даже воздух, насыщенный парами нитробензола. Разбушевавшаяся стихия была страшна. Пожарных завода подняли по тревоге вместе с другими частями. Счет шел на секунды. Первый хлопок был услышан еще в части, второй – по пути на завод. У ворот пожарные вынуждены были остановиться: навстречу хлынула толпа людей.

Отступать было некуда, и политрук Дмитрий Лукич Матвеев бросился в пекло, увлекая за собой весь боевой расчет. Вскоре раздался мощный взрыв. Когда улеглась пыль, стало видно, что здание цеха вырвано вместе с фундаментом, вокруг были груды развалин, валялись нитраторы. И – ни одной души вокруг. Мой коллега Степан Никулин рассказывал, что в момент взрыва находился в командировке в 40 километрах от города – и даже там было слышно взрыв и видно столб дыма. От цеха нитрации ничего не осталось, лишь зияла воронка величиной с двухэтажный дом. Потом на этом месте образовалось озеро. Погибло 22 пожарных. Чудом уцелели лишь я и Филипп Трофимович Глушенко. После контузии долго лечились… А по факту пожара было заведено уголовное дело: судили главного инженера, начальника цеха, аппаратчицу».

 

…Только в 1996 вышел указ Президента РФ о награждении медалью «За отвагу» сотрудников первого отделения пожарной охраны города Кемерово.

 

А работники завода в скорейшие сроки вновь приступили к работе: военный режим не допускал промедлений. Информация о взрыве на закрытом предприятии долгие годы была засекречена, обнародовали ее только в середине девяностых.

 

Сегодня в Кировском районе установлен памятник погибшим при взрыве в 1943-м году. Ежегодно возле него проходит митинг памяти и возложение цветов.

 

 

Фото: архив ГУ МЧС по Кемеровской области

Победа

Тротиловый цех восстанавливали дольше. Только в октябре 1943 года производство заработало, и лишь к июню 1944-го была достигнута проектная мощность. В конце года в составе завода на полных оборотах работали три основных цеха: тротил № 2, гексоген и ТЭН № 8а, «объект 700» и вспомогательный ремонтно-механический цех. Объем выпуска продукции достиг небывалого уровня – 226% к уровню 1943-го.

70% персонала на этот момент составляли девушки. Велась активная работа с молодежью: в 1944 году работало 30 комсомольских бригад. Среди них было развернуто соревнование «Всё для разгрома врага». Всего же за годы войны орденами и медалями за самоотверженный труд были награждены 1438 работников героического предприятия. Огромное количество людей прошли на заводе обучение и получили путевку в жизнь: 957 аппаратчиков, слесарей, токарей, 2730 человек побывали на курсах повышения квалификации, 576 человек – в стахановских школах.

И вот – победа. На завод начинают возвращаться фронтовики, начинается ассимиляция производства. Тем не менее завод № 319 еще долго оставался в ряду действующих предприятий по производству боеприпасов и являлся «номерным» («почтовым ящиком»).

Мирное время

Первыми закрыли цеха по производству гексогена и тетрила. Мощности начали переоснащать под выпуск продукции народного хозяйства. Выпуск тротила сократили на 50%. До 1946 года завод продолжал находиться в подчинении у Первого Главного управления Народного комиссариата боеприпасов СССР, а затем передан Первому Главному управлению Минобороны СССР. За следующее десятилетие на предприятии намного улучшились условия труда, работать стало значительно безопаснее. Полностью от производства взрывчатки уходить на не планировалось: в 1960 году вновь начинает строиться гексогеновый цех – только уже нового поколения.

А 11 января 1961 года происходит историческое событие: государственный союзный завод № 319 переименован в «Коммунар».

Цех бытовой химии. Фото: архив музея школы №11

В 1967 году началась эксплуатация нового цеха гексогена, пущен цех по производству бытовой химии. «Коммунар» освоил выпуск весьма необычной для себя продукции: бытовой химии («Персоль»), лечебного ветеринарного препарата «Фенотиазин», технической салициловой кислоты, ацетона и скипидара, мебельной фурнитуры. Далее завод идет курсом на улучшение технологий. В 1982 году запускается новейший цех по производству тротила с использованием ЭВМ. В 1984–86-м – его вторая очередь. «Коммунар» начинает производить нитробензол, промышленное взрывчатое вещество – гармонит марки 79 , а также стеновые отделочные материалы, затем – еще и сухое горючее. До самого 1995 года расширялся ассортимент выпускаемых товаров народного потребления и продукции промышленно-технического назначения.

Ближе к нулевым история оборонного предприятия подходит к завершению. Производство было остановлено уже в 1995-м, перепрофилированию «Коммунар» не подлежал. В 2004 году в соответствии с постановлением правительства № 876-98 от 30 декабря 2004 года был установлен гособоронзаказ по ликвидации производства взрывчатых веществ на кемеровском заводе.

Согласно федеральной целевой программе «Национальная система химической и биологической безопасности Российской Федерации», работы по ликвидации предприятия предусматривали снос всех производственных и вспомогательных зданий с утилизацией отходов. В 2011 году эти работы были выполнены.

Но память живет. В Кировском районе, да и не только осталось немало ветеранов завода, которые с теплом вспоминают годы работы, и радости, и трудности. На презентации книги о «Коммунаре» присутствовала Галина Михайловна Шатова – дочь легендарного руководителя Михаила Романова. В Кемерове также живут его внучка и правнучка. Всё было не зря – и героизм, и трудовые рекорды, и доблесть.

Такая это была эпоха.

Завод после закрытия. Фото: архив музея школы №11

ВСПОМИНАЮТ ЗАВОДЧАНЕ-КОММУНАРЦЫ…

Вместе делали важное дело

Одним из ветеранов завода «Коммунар» является известный кемеровский писатель, председатель Союза писателей Кузбасса Борис Бурмистров. Он родился в Кировском районе, на улице Каменной в 1946 году. В 1964-м окончил Сибирский политехнический техникум. На завод устроился спустя два года. Вот отрывок из его воспоминаний:

– Когда я устроился на «Коммунар», как раз запускали новый цех № 8. В 1968-м он заработал. Я был старшим механиком. Через полтора года меня назначили заместителем по быту. С 1981-го по 1984 год я работал заместителем директора. Всё это время мы шефствовали над школой № 11, детскими садами, ремонтировали их. Пионерский лагерь был в селе Верхотомское, его мы ежегодно готовили к летнему сезону. На заводе была очень серьезная охрана: и внешняя, и внутренняя. На проходной обыскивали. Даже после окончания работы на заводе нельзя было пять лет выезжать за границу. Все давали подписку о неразглашении. Это очень ответственно и серьезно было, потому что цех до такой степени взрывоопасный был, что малейшей искры могло оказаться достаточно, чтобы всё взлетело на воздух. Поэтому на проходной проверяли всегда, чтобы с собой спичек не было, сигарет, папирос. Курить было строго запрещено. Продукты – только в алюминиевых лотках, потому что этот металл не дает искры. Слесарный инструмент был или бронзовый, или резиновый. Техника безопасности соблюдалась очень строго. Когда вспоминаю то время – на душе хорошо. Кажется, люди были ближе друг другу. Вместе делали важное дело.

Никаких фото!

Валерий Александрович Игнатьев, ветеран завода, начинавший свой трудовой путь в 1974-м электрослесарем в цехе КИПиА, затем избранный на должность освобожденного секретаря комитета комсомола завода, работавший помощником директора по быту, заместителем директора завода по режиму и кадрам, вспоминает:

– Территория завода делилась на несколько площадок: основная территория, нережимная территория, к ней примыкали ремонтно-строительный участок и мастерская ЖКО, далее находился центральный материальный склад. На улице Попова располагался небольшой конный двор: лошади обеспечивали мелкие грузовые перевозки по всем территориям. Здание заводоуправления находилось на улице Черемховской. Основная территория, а ее периметр составлял 11,4 км, охранялась войсковой частью № 3428 внутренних войск, которая располагалась рядом со стадионом «Кировец». Они же охраняли «Прогресс». Нережимную территорию, заводоуправление, склад, железнодорожные и автомобильные ворота, а также проходные основной территории охранял отряд вооруженной охраны 1-й категории из гражданского населения. Этот же отряд сопровождал составы с продукцией до места назначения. На основной территории действовал внутриобъектный режим. Работала военизированная пожарная часть ВПЧ-3. Пребывание людей на заводе регламентировалось особыми документами. При входе и выходе люди и транспорт досматривались сотрудниками ВОХР. Иметь при себе не только курительные принадлежности, но и алкоголь, фото- и видеотехнику строго запрещалось. Съемка производилась только по спецразрешению, и только некоторых объектов.

Работали с молодёжью!

Другой ветеран «Коммунара», Елена Николаевна Попова с 1983 года была секретарем комсомольской организации, рассказывает, какие мероприятия организовывали на заводе:

– Многогранная была работа. В ней хватало и формальных моментов, однако в основном мы занимались нужными и полезными делами, организовывали досуг молодежи. Зимой участвовали в лыжных соревнованиях, летом проводили туристические слеты. Администрация завода и профсоюзный комитет обеспечивали нас спортинвентарем, питанием, транспортом. В те годы из Кемерова в Горную Шорию ходил туристический поезд выходного дня «Снежинка». Профком бесплатно предоставлял всем желающим работникам завода путевки. Ночь пути – и вы в красивейших заповедных местах. Домой возвращались отдохнувшими, с желанием трудиться.

Коллектив завода на демонстрации. Фото: архив музея школы №11