Лора НИКИТИНА, Марина ТУМАНОВА
Севастопольская,5. Фото: Лора Никитина
Героями этого выпуска рубрики #жилбыл_дом стали сразу три здания на одной из самых красивых улиц Кировского района, да и – без преувеличения – всего города Кемерово. Построенные в конце 1930-х, они застали и славные, и нелёгкие времена. Но всё так же величаво стоят вдоль проезжей части Севастопольской – тёплые, солнечные, приветливые, хранящие силу и память.
Двор на Севастопольской, 2. Фото: Лора Никитина
Улица-памятник
…Вот она, улица Севастопольская. Просторная и светлая, тихая и камерная. Одним концом упирается в новую, отреставрированную набережную, дышит влажным речным воздухом и прохладой. С другой стороны пересекается с главной артерией Кировского, улицей 40 лет Октября. Она немного скрыта от глаз, ее архитектурное великолепие не притягивает сходу взгляд только что прибывшего в район путника – в отличие от помпезности более поздних зданий, построенных в 1950-е и обрамляющих площадь перед ДК.
Но это бесценный бриллиант для любителя истории.
Настоящая улица-памятник, облик которой почти не изменился с тех самых героических тридцатых, когда на излете предвоенной эпохи здесь возводились дома, которым суждено было приютить немало великих людей, стать родовым гнездами для множества замечательных семей. И хранить память – как следует. Здесь нет встроенно-пристроенных новоделов, как в других частях города. Нет аляпистых магазинчиков родом из 1990–2000-х на первых этажах. Здесь многие окна и балконы сохранили свое исходное оформление, а подъезды – раритетные деревянные двери и внутреннее убранство. И, хотя проезжая часть закатана в новый асфальт, в большинстве дворов оборудованы большие современные парковки и удобные пешеходные тротуары, Севастопольская улица – это заповедник.
Севастопольская улица, вид в сторону 40 лет Октября и в сторону набережной. Фото: Лора Никитина
Попадая сюда, ты буквально погружаешься в атмосферу старого Кировского – индустриального города в городе, который некогда объединил тысячи людей в особое заводское братство. Сплотил крепко-накрепко – так, что никаким ветрам эпох этого уже не изменить. Люди здесь друг за друга горой. И живут так, как устоялось десятилетиями. Новых жильцов здесь почти не встретишь. Почти каждый – старожил. И хотя, конечно, поколение тех самых первостроителей Кировского уже почти ушло, остались их дети – успевшие и поработать на знаменитых заводах, и выстоять в переходное время, и сберечь любимый Кировский в тяжкие годы разрухи, и возродить на крепком его основании новое городское пространство. Они не уехали отсюда. Потому что у них есть особенная гордость. И этому единству у кировчан стоит поучиться.
В каждом дворе Севастопольской журналистов встречают с распростертыми объятиями. Жители готовы рассказывать про каждый подъезд, каждую квартиру, каждый квадратный метр двора с огромной любовью.
Двор на Севастопольской, 1. Фото: Лора Никитина
Жилых домов здесь всего шесть. Самый последний – как раз № 6 – выходит одним своим крылом на улицу 40 лет Октября. Он единственный строился после войны, в середине 50-х. Величавый и очень красивый, с необычной аркой – сложно сконструированной, с выделенными зонами для автомобилей и пешеходов.
Не менее достойный герой для отдельной статьи – дом № 4. Вид его серых оштукатуренных стен в сочетании с архитектурными решениями тридцатых производит впечатление нездешнего – именно такое вот сочетание для нашего города редкость. Дом начинали строить до войны, но завершили уже в 1942-м.
Дом на Севастопольской, 4, Фото: Лора Никитина
А вот и остальная часть улицы – четыре дома. Солнечных, охристо-терракотовых, а в лучах солнца даже золотистых. Три из них – № 1, 2 и 5 – конструктивно очень схожи. О них мы и поведем свой рассказ.
Как всё начиналось
…Вернемся на миг в героическую эпоху. В 1931 году судьба территории на правом берегу Томи в районе деревни Евсеево делает крутое пике: здесь решено строить кемеровский пороховой комбинат, будущий завод № 392, он же «Прогресс». После начала работ становится ясно: возить строителей с левого берега через реку – не вариант, нужен жилой поселок (тем более он уже начал образовываться стихийно). И уже в 1933-м закипело строительство одновременно двух жилых кварталов. Через год поселок начинает носить имя Сергея Мироновича Кирова.
Каких усилий стоила горожанам эта ударная стройка – едва ли сможет когда-то понять человек современный. Ведь котлованы под будущие дома (не говоря уж о заводских цехах, теплоцентрали) рыли вручную, лопатами. Техники почти не было, грузы поднимали на высоту сами, а стройматериалы подвозили на тележках. Бывало, строителям не хватало продовольствия, а что до нормальных бытовых условий – так ведь дома еще надо было построить! И всё, что появилось в Кировском, – это пример невероятной силы духа первостроителей района.
Просто у людей была цель. И вот к середине тридцатых район помимо каркасно-засыпных бараков и деревянно-рубленых домов уже может похвастаться малоэтажной застройкой двух улиц – Потемкина и Матросова (кстати, эти лаконичные здания выглядят сегодня особенно крепкими и отлично сохранились). Имелись свои баня и прачечная, квасной завод. А в 1935-м предпринимаются еще более глобальные шаги по развитию правобережья – здесь появляется собственный городской сад. И это не всем известная Березовая роща, которую кировчане обустроили только в пятидесятые. Первый горсад находился на ныне застроенной территории улиц Аллейной и Инициативной, и многие называли его «Заря» по имени располагавшегося там клуба.
Вход в первый городской сад. Фото: Из архива теруправления Кировского района
Построили стадион «Химик» (ныне – стадион «Кировец») и даже установили на нем парашютную вышку. Мостили камнем дороги и благоустраивали тротуары. В 1935-м возвели первую каменную школу № 37 в Березовой роще, где впоследствии учился космонавт Леонов (сейчас там базируется областная ДЮСШ), а через год – легендарную школу № 19 на Назарова, которой в годы войны суждено было стать одним из крупнейших эвакогоспиталей, где выхаживали тысячи раненых бойцов.
И строительство даже не думало останавливаться…
Вход стадиона, который вначале назывался “Химик”, а затем получил имя “Кировец”. Фото: архив территориального управления Кировского района
«В 1937-м году при уточнении генеральной схемы планировки Кемерова московским отделением Горстройпроекта (с учетом развития комбината) был запроектирован жилой район для 50 тысяч жителей, связанных с комбинатом, – пишет историк архитектуры Ирина Захарова. – К 1939 году на территории капитального поселка в кварталах 1–3 (сегодня это ул. 40 лет Октября, Назарова, Ушакова, Севастопольская, Матросова и Потемкина) было сдано или строилось шесть 18-квартирных трехэтажных домов, пять 4-этажных и шесть 5-этажных жилых домов (всего 17). Архитектура первых каменных домов на Матросова и Потемкина лаконична, функциональна и решена в стиле конструктивизма. Более поздняя застройка 4-5-этажными домами относится к переходной стилистике начального периода «освоения наследия», с элементами сдержанного декора, еще не имеющими выраженного ордерного характера. Эти дома с административными помещениями и магазинами на первом этаже, расположенные на улицах Севастопольской, 40 лет Октября и Ушакова, проектировались архитекторами Кемпроекта под руководством В.Р. Цабеля».
Эскиз дома Севастопольская, 5. Фото: архив территориального управления Кировского района
Три дома – один проект?
Строились ли дома № 1, 2 и 5 на Севастопольской по одному типовому проекту – таким вопросом мы задались при подготовке материала. Запросив планы каждого здания, мы детально изучили их вместе с экспертом Ириной Захаровой.
– Пожалуй, можно утверждать, что это один и тот же «отзеркаленный» проект, — отмечает специалист. — Три дома имеют незначительные отличия в декоре и, главное, в организации крыши. В домах № 1 и 5 со стороны главного фасада поднята высокая аттиковая стена, чтобы имитировать плоскую кровлю. Это характерно для конструктивизма, однако не очень выигрышно в условиях нашего климата: крыша течет, ее приходилось потом перестраивать. Скорее всего, с учетом опыта эксплуатации первых двух домов аттик в доме № 2 не стали строить изначально. Впрочем, в документах есть свидетельства, что в ходе строительства в каждый из проектов вносились изменения – для той эпохи это типично.
Севастопольская, 1 – вид с Набережной. Фото: Лора Никитина
Ранее наш эксперт находила в архивах Кемпроекта (хранившихся в Новосибирске и ныне утраченных из-за большого пожара) сведения о том, что проект дома на Севастопольской, 5, мог разрабатывать известный архитектор Донат Зезин. Именно его «перу» принадлежат такие шедевры левобережья, как дома на Островского, 28, и Рукавишникова, 14, также возведенные в конце 1930-х. Кстати, творений мастера осталось не так уж много – в Великую Отечественную войну архитектор погиб под Сталинградом. Найти каждое из них невероятно ценно, вот только подтвердить, что именно Зезин создал дома на Севастопольской, пока невозможно. Но вероятность очень велика.
Дом авторства Доната Зезина на Островского, 28. Фото: Константин Наговицын
Когда именно были возведены наши дома-герои? Анализ документов подтверждает: все их сдали до начала войны. Первым – в 1938 году – дом на Севастопольской, 5 (строительный номер 19). Тогда же было готово здание на Севастопольской, 1 (строительный номер 17), однако жильцы смогли заехать туда только в конце 1939-го – начале 1940-го.
«Дом 17 ЖКС уже который год стоит отстроенный, но из-за сантехмонтажных работ и других отделочных работ – стоит пуст…» – писала в августе 1938-го местная газета «Социалистическая стройка». И только в октябре 1939-го строители продемонстрировали ударные темпы работы: «На строительстве дома 17 был проведен показ новых стахановских методов плотничных работ: настилка полов, устройство перегородок и подшивка потолков».
Проблемы были и со сдачей дома на Севастопольской, 2 (строительный номер 20). Он также возводился уже весной 1938-го, но из-за некачественных стройматериалов, несовершенной организации работ, отсутствия подъемных механизмов, неисправности котельной всё страшно затягивалось.
«Стройки своевременно не обеспечивают материалами – кирпичом, цементом, дранкой, металлическими балками для межэтажных перекрытий, трубами и т.д., поэтому срываются сроки завершения строительства и сдачи домов», – пишет «Социалистическая стройка» в августе 1939-го.
Наконец летом 1940-го сдали и этот многострадальный дом. Правда, поначалу жильцы жаловались на сырость и проблемы с отоплением. Но со временем недочеты во всех домах удалось устранить. По крайней мере, ни в последующие десятилетия, ни сегодня на температуру в домах и качество постройки кировчане точно не жалуются. Наоборот, хвалят крепкий фундамент (на Севастопольской он возводился из надежного бутового камня), массивные прочные стены, хорошую вентилируемость квартир, в которых так тепло жить зимой и не жарко летом.
Севастопольская, 1, предположительно в 60-е годы. Фото: Архив территориального управления Кировского района
…Многое помнят дома на Севастопольской. Каждый из них в свое время становился местом жительства самых уважаемых и заслуженных людей района. Сюда заселялись инженерно-технические работники заводов и представители интеллигенции, в том числе видные медработники и деятели культуры. На Севастопольской, 5, жил заслуженный работник культуры РФ, основатель знаменитой творческой династии Зданевичей-Измайловых хормейстер и дирижер Николай Зданевич, пионер советской энергетики и электрификации, будущий директор Беловской ГРЭС Петр Друзь. В доме на Севастопольской, 1, – директор завода «Прогресс» Александр Михайлович Евлентьев, его семья занимала две угловые квартиры с большим балконом. По соседству – семья Евгения Николаевича Шерстенникова, фронтовика-орденоносца, одного из основателей кузбасской системы подготовки медицинских кадров, почетного гражданина Кемеровской области. Здесь же – семья Григория Потаповича Коновалова, легендарного строителя, благодаря которому на карте Кировского появились бассейн «Кировец», велась застройка улиц Леонова, Инициативной, возводились производственные мощности завода «Коммунар» и многое другое.
– Григорий Потапович – отец моего мужа, – рассказывает Татьяна Петровна Коновалова. – В этих домах большие квартиры – 3-4 просторные комнаты плюс обязательно небольшая комнатка для няни или домработницы. Правда, в основном эти площади использовались как коммуналки. Все, за исключением семей крупных руководителей, жили с подселением. Но дружно и весело.
Двор на Севастопольской, 5. Фото: Лора Никитина
Во дворе на Севастопольской, 5, встречаемся с Ириной Ивановной Мироньчевой, председателем совета дома. Много лет проработала она на «Прогрессе» – сначала экономистом, затем в конструкторском отделе. Ирину Ивановну можно считать уже продолжателем династии – ее мама была главным экономистом завода.
– Я родилась в 1959-м здесь, в Кировском, – улыбается наша собеседница. – Сначала жили на Севастопольской, 6, – там у мамы как у молодого специалиста, тогда еще работника химического цеха, была комнатка на подселении. Отдельную трехкомнатную квартиру от завода мама получила только в 1972 году. Конечно, в доме многое изменилось уже тогда по сравнению с 1930–40-ми. Уже не было печного отопления, никто не жил в коммуналках. Хотя у нас в каждой комнате на стенах виднелись выкрашенные в темно-синий цвет прямоугольники – где у жильцов стояли личные электроплитки. Зато я застала батареи старой конструкции – огромные чугунные трубы с пластинками, электропроводку открытого типа. Высоченные потолки с карнизами – из того самого времени. Толстые стены, огромные массивные распашные двери – у нас в доме всё поражает основательностью. Перекрытия деревянные, но видели бы вы, какой толщины там балки! Да еще из лиственницы!
Фото: Лора Никитина
Ирина Ивановна проводит нас на чердак дома, рассказывает, что конструктив крыши был изменен не так давно, а в ее детстве крыша была не скатной, а плоской.
– Мы сюда выходили загорать – такой вот естественный солярий был.
Чердак. Фото: Лора Никитина
Все коммуникации, включая разводку отопления, раньше тоже находились на чердаке. Таким образом инженеры почти полностью освободили подвал для нужд жильцов. Ведь там у каждой семьи была собственная стайка, где можно было хранить всё, что душа пожелает. Хранилищами пользовались до самой середины 1980-х.
– Вот наш вход в подвал. Обратите внимание на дверь – здесь в эру печного отопления производилась углепогрузка, – путешествие в подвал дома нам также организовала Ирина Ивановна. – А вот прямо здесь и была наша стайка. Всё было чистенько, побелено, оснащено электричеством – даже старинный выключатель сохранился.
Так выглядят сейчас некогда ухоженные стайки в подвале. Фото: Лора Никитина
В подвале и сегодня царит порядок. Нет ни сырости, ни запаха, ни мусора. Только аккуратные темные стайки с окошками на улицу – для проветривания. А на участках, где недавно производились ремонтные работы, можно увидеть толщину фундамента из прочнейшего бутового камня. Напоминает стены вековых крепостей, если честно…
Одни жильцы хранили в стайках овощные запасы, другие – предназначенную для сдачи макулатуру и старую мебель, а некоторые даже умудрялись заводить там домашнюю скотину! Причем не только курочек, но и свиней и даже коров. Об этом вспоминают многие старожилы. А Ирина Осинцева, председатель совета дома № 1 на Севастопольской, держала хрюшек в подвале самолично. Причем не так уж давно, в 1980-е годы.
– Борова звали Борька, свинью – Манька. Нормально им там жилось, отъедались и жирели – я их спускалась кормить дважды в день. Конечно, тщательно ухаживала за ними, чтобы не доставить дискомфорта другим жильцам, вымывала всю грязь. Но в целом никто не был против. А когда пришло время поросят заколоть – мы устроили для всего двора праздник с угощением.
Приметы времени, дух времени
…Коровы и лошади, мирно пасущиеся на набережной, животные в стайках, которые раньше имелись во всех дворах на Севастопольской и были снесены уже при недавних ремонтах, – эдакое сочетание индустриальной мощи района и сельской пасторали было для кировчан в советские годы обычным делом. А вот автомобили раньше были в диковинку, поэтому по Севастопольской можно было хоть целый день гулять пешком, что и любили делать местные ребятишки.
– Служебные машины в доме № 1 были только у Евлентьевых и Коноваловых, – вспоминает Татьяна Коновалова. – Вот мы с подругами и гуляли всласть по широкой Севастопольской: шеренгой девчонок по 5-7 возьмемся под ручки и ходим-болтаем! Во дворе гуляли редко, по большей части в палисадниках с парадной стороны дома. В наших домах у каждого подъезда два входа – парадный и черный, между ними большое фойе. Парадные были открыты летом, а черные – зимой. И каждую весну мы отмечали открытие парадных как настоящий праздник!
Сколько же у кировчан теплых воспоминаний о детстве на Севастопольской! Развеселые подвижные игры всем двором, настольный теннис, волейбол. А над всем этим – ароматы цветников и… натурального солода.
– У нас же прямо во дворе стоит пивной завод, – улыбается Татьяна Коновалова. – Какие дивные, теплые ароматы разносились по всей округе. Тогда всё сырье было натуральным. И хотя маленькими мы, конечно, пиво не пили, но запах этот всегда напоминает мне о детстве (завод работает до сих пор и по-прежнему славится качеством напитков, видимо, чтит традиции. – Прим. авт.)
1,2. Крыльцо в помещение, где в советские годы располагался банк, 3.Парадные двери – теперь навсегда заколоченные. Фото: Лора Никитина
Во дворе дома на Севастопольской, 1, мы познакомились с Еленой Евгеньевной – дочерью того самого профессора Шерстенникова, отличника здравоохранения, доктора медицинских наук, который в далеком 1956-м стал одним из первых специалистов, кто прибыл в Кемерово создавать медицинский вуз. Наш город сделался для него по-настоящему родным, а особенно он любил правобережье и этот вот дом на кировской набережной. Евгений Николаевич скончался в 2018 году на 94-м году жизни, но память о замечательном отце и деде хранит его семья.
Фото: Лора Никитина
Елена Евгеньевна пригласила нас в гости и показала четырехкомнатную квартиру, где и жила ее семья с 1967 года.
Фото: Лора Никитина
– До этого мы ютились впятером в небольшой квартире на Ушакова, а затем отцу – к тому моменту он уже был доцентом КемГМА, заведующим кафедрой – предоставили новое жилье здесь, на Севастопольской. Вот это было событие! Новая квартира казалась нам настоящими хоромами! Правда, пришлось делать серьезный ремонт, но трудности нас не смущали. Вот только привыкала я долго: мне было 11 лет, и все мои дворовые друзья остались на Ушакова. Скучала, бегала туда гулять… А потом со временем как-то вышло, что я сроднилась именно с домом на набережной, как мы его всегда в семье называем. Он стал моей судьбой. И никуда отсюда уезжать не тянет, даже мыслей таких не бывало.
… Елена Евгеньевна показывает свой дом, прекрасный потрет отца в массивной раме, раритетное пианино «Кузбасс» – оно было изготовлено некогда здесь же, в Кировском, на пианинной фабрике. В детстве Елена играла на нем, а соседские ребятишки прибегали послушать… А вот снова комнатка для домработницы – только Шерстенниковы оборудовали в ней кухню, а в самой кухне сделали просторную столовую. Очень изящно и красиво получилось.
Фото: Лора Никитина
…И в этой квартире, несмотря на современный ремонт, всё дышит интеллигентностью, благородством, памятью. Это память особенных людей, особенного времени. Здесь, на Севастопольской, живет душа Кировского.
Энтузиазм и труд, стремление к процветанию родной земли, умение жить сообща и идти рука об руку – вот они, кировчане.
Их объединяют воспоминания о героизме родителей и дедов, о работавших на полную мощность заводах правобережья, о гипсовых скульптурах и тенистых аллеях первого горсада, о вальсах из репродукторов на танцплощадке, о том, как бежали зимой на каток, а летом вниз по Ушакова на речку. Как ходили мыться в баню на Потемкина, а после парилки бежали скорее в буфет, где наливали в прохладные стаканы прозрачно-розовый ягодный морс – самый вкусный на свете. Как строились дома и сносились бараки. И как потом во дворах стали появляться первые автомобили – уже не только у самого высокого начальства, но и других заводчан: у кого «Москвич», у кого «Жигули»-«трешка», а у кого и вовсе «единица» – «ВАЗ-2101» – для них возводились основательные, капитальные, как и всё в Кировском, гаражи.
– И всё это живет в памяти поколений, – говорит Елена Шерстенникова. – У нас есть примеры, когда в дом приезжает новый, незнакомый для нас жилец и говорит: «Я выкупил эту квартиру, потому что когда-то здесь жил мой отец». И остается, и растит здесь уже своих ребятишек…
Фото: Лора Никитина
P.S. Знакомство с Кировским мы обязательно продолжим в следующих выпусках проекта «Жил-был дом». Ведь район – это отнюдь не только бывший ЖКС, есть и другие кварталы, где до сих пор сохранилась историческая застройка и живы свидетели эпохи. Непременно расскажем и про сами заводы, без которых никакого Кировского на карте города просто не было бы.