Марина ТУМАНОВА, Лора НИКИТИНА.
Фото: Константин Наговицын
Этот дом затаился в дебрях центра Кемерова с его сталинками и хрущевками так хорошо, что без надобности рядом с ним так запросто и не окажешься. С одной стороны, его скрывают пятиэтажки по улицам Красноармейской и 50 лет Октября, с другой – длинная лента гаражей у завода «ЗЭТА», которая вдруг прерывается скромной тропинкой. Та бежит меж кирпичных стаек-невеличек с навесными замками…
Идешь по ней, будто по какому-то межвременному порталу. И годы начинают обратный счет, 90-е, 60-е… и вот взгляд упирается в неординарное нечто, совсем не из нашей эпохи. Путь преграждает крепкое, массивное здание с балконами по углам, от которого веет доброй, уютной стариной.
Да, наш новый герой – дом по улице Красноармейская, 128 «а» – из того времени, когда Кемерово был совсем юным. Времени больших промышленных строек, первых многоэтажных жилых комплексов. Правда ему, в отличие от других своих кирпичных собратьев – домов на Притомском участке, в Соцгороде, четверняшек кооператива «Искра» – обзавестись каменными соседями было суждено совсем не скоро.
Фото: Константин Наговицын
Первый кирпичный на Пролетарской
Итак, 1930-е. Наш город еще преимущественно деревянный. А на небольшом пятачке недалеко от главного самого большого городского рынка (ныне Крытого рынка), вблизи заводика, где делают разную металлическую мелочь вроде гвоздей и подков (подковного, потом метизного, в 1960–80-е – электротехнического, с 1990-х – ЗАО «ЗЭТА») – начинается строительство. В рамках одного из градостроительных планов здесь возводят трехэтажный дом.
– Был такой краткий период в середине 1930-х, когда Кемерово застраивали по проектам Новосибирского отделения «Горстройпроекта». Группа специалистов под руководством архитектора И.И. Соколова-Добрева разработала проект застройки левого берега Искитимки. В нем предполагалось строительство шести кварталов и университетского городка. Полностью этот проект реализовать не удалось. Но именно в соответствии с ним в городе были определены и замощены основные магистрали, а также построены несколько зданий – строительный техникум, школа ФЗС (фабрично-заводская семилетка) и один трехэтажный жилой дом, как значится в архивных документах за 1936 год, – пояснила наш эксперт по истории архитектуры города, доцент КузГТУ Ирина Захарова.
Строили дом для работников набирающего в те годы силу Коксохима – не для рядовых, конечно, для отличников производства, высшего звена ИТР, руководящего состава завода. И апартаменты в нем предполагались соответствующие: только двух- и трехкомнатные, с раздельным санузлом, ванными комнатами, просторной прихожей, уютной кухней, изолированными, почти квадратной формы спальнями и залом и огромными массивными балконами. Сегодня они смотрятся особенно необычно, очень хорошо передают колорит недолгой эпохи постконструктивизма (современные исследователи отмечают, что этот стиль в советской архитектуре главенствовал как раз с середины и до конца 1930 годов, занял место между конструктивизмом и неоклассикой).
План застройки Приискитимского участка. Схема канализации. Кемеровопроект, 1935 год. Фото: книга И.В. Захаровой «Кемерово: город-сад — Соцгород — город-ансамбль. Градостроительство и архитектура 1910-1950-х годов», 2020 г.
– За основу взят, вероятнее всего, типовой еще конструктивисткий проект Цекомбанка. Очевидно, что больше внимания строители уделили именно функциональности здания, а внешне оно простовато. Но присутствуют здесь и элементы архитектурного декора, которые могли доработать уже кемеровские проектировщики: ступенчатый орнамент, кессоны, филенки, – такие намеки на переход к сталинскому ампиру, – разъясняет наш эксперт.
Фото: Константин Наговицын
Момент строительства нашего дома-героя, к слову, остался в памяти старожилов. Такое это было большое событие на тогда ещё улице Пролетарской, которая тянулась параллельно улице Омской (современной 50 лет Октября) до самого подковного завода.
– Мы совсем еще девчонками были, лет по 5–6, когда рядом с нашими деревянными домиками начали строить первый в квартале каменный дом, – вспоминала кемеровчанка Анна Кузнецова. – Строители рыли котлован, укладывали туда какие-то булыжники здоровенные – мы, ребятишки, ничего подобного раньше и не видывали. Было любопытно следить за ходом работ, бегали смотреть почти каждый день.
Жилой дом КХЗ, 1947 год. Фото: ГАКО
В 1935-м в квартале меж одноэтажных рубленых домиков с огородами появилось первое кирпичное многоэтажное жилое здание – большое, на несколько семей. Дом сразу стал местной достопримечательностью, ибо несколько десятков лет он оставался в этом квартале единственным высотным – массовое строительство пятиэтажек здесь начнется только в конце 1950-х – начале 1960-х годов.
Наследники кокосохимиков
Новоселами, как и предполагалось изначально, стали работники КХЗ. Их наследники живут здесь и по сей день. Династических квартир в доме несколько. Почти сразу после постройки в новенькую трехэтажку заселилась, например, семья Василия Денисовича Романенко. Молодого, но уже состоявшегося специалиста-модельщика родом из Ачинска, пригласили на кемеровский Коксохимзавод с Урала. И по приезду дали трехкомнатную квартиру в одном из первых кирпичных домов. Сегодня в ней живет его внук с супругой – Сергей и Ольга Бульба. Считают это жильё своим родовым гнездом.
Фото: Константин Наговицын
– Пятое поколение нашей семьи здесь живет. Дед мужа, его родители… Мы здесь вырастили ребятишек – дочку и внука, – поделилась Ольга Петровна. – Супруг часто вспоминает про детство. В 1940-е в этом доме уплотняли квартиры. В их трехкомнатную поселили две семьи из Ленинграда, это при том, что их самих было порядка восьми человек. Муж рассказывал, что их семье – как самой многочисленной – отдали просторный зал и они с братом спали под столом, накрытым простынкой. Взрослые работали допоздна, чтобы ребятишкам свет не мешал, такой вот выход придумали.
Семья Печориных тоже унаследовала квартиру от предка-коксохимика.
– В конце 40-х двухкомнатную здесь получил мой дед Андрей Ломин, – рассказывает Ирина Михайловна Печорина. – До этого он с семьей жил в двухэтажном деревянном доме на два хозяина на проспекте Советском (примерно в районе между нынешними улицами Кирова и Весенней). Работал на вредном производстве, в горячем цеху. И когда деревянные дома начали сносить, освобождая место под застройку проспекта, от завода ему дали квартиру. Правда, до новоселья дедушка не дожил, умер в 48-м, а год спустя бабушка с моей мамой Валентиной Андреевной и моей старшей сестрой Натальей переехали в новый дом.
Ирина Печорина с сыном Константином. Фото: Константин Наговицын
В семейном фотоархиве Печориных сохранились уникальные кадры – жильцы, местная детвора 1950–60-х на фоне исторического дома и двора, который здесь был, как оказалось, весьма благоустроенным и уютным – с беседками, деревянной горкой.
Фото: архив семьи Печориных
Вот Наташа с мамой Валентиной Андреевной. С фото смотрит стройная, красивая женщина, по ней абсолютно не скажешь, что перед нами – героиня войны.
Фото: архив семьи Печориных
– Мама в 17 лет ушла на фронт, в 1942-м. Гвардии старший сержант медицинской службы. Была награждена медалью «За боевые заслуги» и орденом Отечественной войны I степени, – говорит Ирина Михайловна.
Хрупкая, невысокого роста девушка спасла жизнь пятерых солдат, вынесла раненых из-под минометного огня с поля боя под хутором Цветково. Вернулась домой в 1945-м инвалидом 2-й группы. Эту страницу истории в семье Печориных хранят особенно бережно и чтят.
А вот местные бабулечки на скамеечках перед домом на фоне строящегося здания детского садика. Для сравнения современные фото, как этом место выглядит сегодня.
Фото: архив семьи Печориных, Лора Никитина
– Садик здесь начали строить довольно поздно, где-то в 67-м. А до этого напротив нашего дома стояли сплошь частные дома (их видно на раритетных фото. – Прим. авт.), – рассказывает Ирина Михайловна. – На полянке перед домом у нас была специально оборудованная пионерская площадка, а в подвале на месте бывшей углярки – пионерская комната. В первом подъезде жила активистка – тетя Нина Кипень, она организовывала детвору. Чего они только не делали – концерты устраивали во дворе для бабушек, игры, пионерские зорьки! Зимой нам родители на той же поляночке обустраивали ледовую коробку, на каток к нам детвора со всей округи приходила. В 50–60-е годы ребятишек здесь было очень много. В своем квартале мы почти всех знали, жили, считай, как одна большая семья, в гости ходили друг к другу. Это сегодня все обособленно живут, а тогда совсем другая атмосфера была, исключительного добрососедства.
1.1960-е. Фото: архив семьи Печориных, 2. Тот же угол дома в 2020-м. Фото: Константин Наговицын
В этом доме она такой и осталась на долгие годы. И когда костяк жильцов из заводчан-коксохимовцев в 70-е – 80-е разбавила интеллигенция: педагоги, врачи, адвокаты. «Коммуналки» стали расселять, люди переезжали сюда по обмену, получали квартиры от ведомств. И оставались навсегда. Как подмечают наши собеседники, арендаторы-новоселы сюда стали заезжать относительно недавно. Есть и такие, кто, прожив пару лет на исторических площадях, с домом расставаться не хочет абсолютно.
Конструктивные изюминки
Их в доме множество. Помещение для углярки с котельной, от которой некогда отапливался дом (сейчас, конечно, уже обычный подвал), массивные дымоходы в кухнях – в некоторых квартирах кирпичная печная кладка просуществовала аж до конца 70-х. О духе времени напоминает и ступенчатый орнамент на потолках, и высокие массивные двери, необычные выступы в комнатах, по которым когда-то шло тепло.
Фото: Константин Наговицын, Марина Туманова
– А еще у нас во всех квартирах изначально были не ванны, а душ, – вспоминает Ирина Печорина. – Первый серьезный ремонт в доме начался в 1969-м – как раз тогда нам установили ванну вместо душа, разобрали кирпичную печку, заменили её на газовую.
Ну и еще один конструктивный элемент, какого точно больше нет ни в одном жилом доме Кемерова – окна в уборных, которые выходят прямо в подъезд. По строительным нормам 1920–30-х годов их делали для естественного освещения. Сейчас, конечно, во всех квартирах эти окошки заложены, а когда-то были просто застеклены. Впрочем, жильцы никаких неудобств с ними не испытывали.
Прямоугольный контур на стене — заложенное окошко уборной. Фото: Константин Наговицын
– Окошки на втором и третьем этажах расположены довольно высоко, в них так просто не заглянуть было. А у нас, на первом, внутри были шторки. И, кстати, было очень удобно через это окно незаметно подглядывать, кто в дверь стучит, – делится Ирина Михайловна и добавляет, что в двухкомнатных квартирах окошки есть и в ванной, правда, они уже на улицу выходят.
У каждой семьи в доме была своя деревянная стайка. Но в 1975-м они сгорели. Тогда жильцы, недолго думая, взяли и отстроили другие – из кирпича. У большинства из них теперь новые владельцы.
Фото: Константин Наговицын
– А мы оставили, – говорит Константин Печорин (сын Ирины Михайловны). – Очень полезная в хозяйстве вещь, стайки довольно просторные, можно и запчасти для машины хранить, снасти рыболовные, садовый инвентарь. Внутри даже погреб есть. Удобно.
Большой ремонт
Не только стайки воссоздали жильцы, на свои кровные делают в доме ремонт
В рамках капитального и текущего ремонтов в доме привели в порядок крышу, облагородили подъезды, инженерные коммуникации заменили на современные.
Фото: Константин Наговицын
– В нашем подъезде инициатором такого ремонта был адвокат Юрий Николаевич Лучников, жил в доме с супругой и сыном. Хозяйственный был мужчина. До сих пор ему благодарны. Ушел из жизни в 2016-м, – с грустью в голосе кивает Ирина Михайловна.
О своих квартирах жильцы тоже, конечно, не забывают. Окна везде заменили на стеклопакеты. Почти хором говорят о том, какой дом в плане качества строительства удивительный. Толстенные несущие стены – из кирпича, а внутри он почти весь деревянный: межкомнатные стены из дранки с прессованной стружкой, покрытые слоем штукатурки сантиметров в десять – очень прочная хорошо просушенная смесь, деревянные полы, и лестница в подъезде тоже деревянная.
Фото: Константин Наговицын
– Окна мы меняли в начале 2010-х, щелей там уже было многовато, дуло сильно. Но, когда стали вытаскивать рамы из стен, удивились, как плотно они сидят. Внутри не было ни влаги, ни плесени – настолько качественные материалы для строительства использовали. Работа по совести сделана была, – говорит Константин.
С ним согласен представитель другой семьи старожилов, которые в доме живут с конца 70-х.
– Фундамент и кладка у этого дома – это просто какой-то монолит! – говорит Дмитрий Айнетдинов. – В свое время делали перепланировку, нужно было сбить порожек в прихожей (у нас квартира тоже на первом этаже), чем мы его только не долбили, он так и не поддался, такое там все твердокаменное.
Фото: Константин Наговицын
…Вот такой он – прочный, теплый, с запахом дерева, в окружение пятиэтажек, в заповедном уголке шумного мегаполиса – дом, который любят и берегут. Дом, который не хотят покидать. Дом, который хранит добрые воспоминания о прошлом и лелеет сны о счастливом будущем.