Марина ТУМАНОВА, Лора НИКИТИНА
Фото: Лора Никитина
Неброский внешне, сдержанный в убранстве, в спокойных бежево-кремовых тонах, он гармонично вписывается в пространство, поддерживает общую стилистику улиц Островского и Весенней. Смотришь мельком, и вообще кажется, что вот это-то дом абсолютно точно самая обычная сталинка, каких в старом центре Кемерова десятки. Но вот взгляд упирается в табличку – «Памятник архитектуры», довоенной еще постройки…
Четырехэтажный, приземистый, коренастый – наш дом-герой на самом деле оказался тем ещё сундучком с сюрпризами. Стал средоточием двух разных архитектурных эпох, комфортным жильем с квартирами необычайных габаритов для элиты молодой строящейся ГРЭС, известных медицинских династий, одного из первых градоначальников. А в военные годы был густо уплотненной коммуналкой по пять жильцов на квадратный метр, селили которых буквально от чердака до подвала. В последнем в разные годы размещались котельная, бомбоубежище, мастерские, книгохранилище. Дом долго строили, потом перестраивали в 1950-е. И очень разной и контрастной была здесь жизнь…
Итак, давайте знакомиться. #жилбыл_дом на улице Островского, 31.
Дом ГРЭС архитектора Полянского
Сегодня наш дом-герой состоит из двух частей, соединенных аркой. Стоит изящной буквой «Г» на углу Островского и Весенней. И адреса имеет два – Островского, 31, и Весенняя, 6. Но так было не всегда.
История этого здания начинается во второй половине 1930-х. На четной стороне улицы Островского (по современной нумерации) вовсю кипит строительство. Оформляются самые первые многоэтажные жилые кварталы. Уже стоят и продолжают возводиться корпуса третьей городской больницы, наш недавний знакомый – дом на Островского, 28. Уже принимает постояльцев трехэтажная гостиница «Томь». Сданы первые комфортабельные дома – 4-5-этажный на Притомской набережной, 13, четыре дома ТЭЦ на Арочной и Ермака, почти готов ансамбль из нескольких домов справа (если смотреть в сторону набережной) от будущей площади Пушкина.
А по другую сторону улицы Островского еще густятся частные деревянные дома с огородами и стайками-сарайчиками. Здесь стройка только начинается. Вдоль улицы закладывают фундаменты сразу двух новых кирпичных домов. Один из них – как раз наш дом-герой, детище молодого архитектора Андрея Андреевича Полянского.
В Кемерово выпускник архитектурного факультета Харьковского строительного института прибыл в начале тридцатых и вместе со своим земляком и товарищем Лаврентием Донбаем и другими талантливыми техниками, инженерами и архитекторами трудился в Кемпроекте. Для нашего города разработал проекты четырех жилых домов № 29, 31 и 33 на улице Островского и на Орджоникидзе, 7. Во второй половине тридцатых с семьей перебрался в Новосибирск и авторский контроль за строительством в последующие годы осуществлял уже оттуда.
1.Островского,31 и угол дома с травмпунктом Островского,29, 2. Островского, 31 и 33. Фото: Константин Наговицын
«Завершение строительства самых первых домов по его проектам почти совпало с другим радостным событием. У Андрея Андреевича в 1939-м родилась дочь, а через несколько месяцев ему сообщили, что в Кемерове сдали дом на Островского, 33, а потом и дом – на Островского, 31», – вспоминает падчерица архитектора Ирина Куликова в очерке, опубликованном в журнале «Огни Кузбасса».
Увы, но увидеть воочию полностью завершенными свои детища мастеру не удалось. В 1941-м Андрея Полянского направляют на военное строительство в Юргу, и дороги их с молодым растущим Кемеровом расходятся навсегда.
А наш дом-герой принимает своих первых жильцов, для которых и строился: руководителей ГРЭС, видных инженеров, экономистов, начальников цехов предприятия. Поблизости появляется нужная инфраструктура – детский садик, аптеки, магазины, в соседнем доме – булочная… Квартал благоустраивают, мостят тротуары, вдоль улицы Островского обустраивают уютный сквер. Кипит работа, и жизнь здесь кипит…
Фрагмент проекта планировки Левоискитимского района г. Кемерово. Горстройпроект. Новосибирское отделение, 1941 год.Фото: книга И.В. Захаровой «Кемерово: город-сад — Соцгород — город-ансамбль. Градостроительство и архитектура 1910-1950-х годов», 2020 г.
Как в муравейнике
Вот только радоваться своим отдельным удобным квартирам жильцам пришлось совсем недолго. Всё изменилось с началом войны.
Историю этого периода нам поведала жилец дома на Островского, 31, Елена Додонова. Её семья заселилась сюда в 1972-м – почитай уже полвека назад. А когда только въехали, рассказывает наша собеседница, знакомы были чуть ли не со всеми жильцами-грэсовцами, коллегами её деда, юрисконсульта предприятия. Соседи знали друг о друге почти всё. И, конечно, частенько делились разными историями о доме.
Фото: Константин Наговицын
Сохранились, например, воспоминания Элины Николаевны Макаровой, в девичестве Хильченко (ныне уже покойной), дочери начальника релейной службы ГРЭС Николая Хильченко:
– К 1946 году в доме уплотнили почти все квартиры (а всего их здесь 40. – Прим. авт.) В каждой проживало по 12-15 человек. Заселены были даже подвалы. Вдоль длинного коридора располагались небольшие ячейки наподобие отсеков плацкартного вагона, завешанные простынями. Сюда селили людей, перемещенных с оккупированных немцами территорий. Под первым и вторым подъездами жили крымские татары, под третьим – чуваши, а в самом конце дома – украинцы.
Семьи были большие, многие с ребятишками. Дом был буквально похож на кишащий людьми муравейник. Запомнились старожилам и шумные веселые гульбища переселенцев с национальными танцами и песнями. И как вместе одним большим двором ребята и девчата бегали на уроки в школу. Тяжелое военное время было одинаково тяжелым для всех… Но, к счастью, длилось оно недолго. К концу сороковых «дети подземелья», как называли их с сочувствием местные, свои неуютные жилища покинули.
Фото: Константин Наговицын
Диалог архитектурных эпох
В 1950-е центральные улицы Кемерова начинают активно возводить парадные ансамбли. В город приходит эпоха «сталинского ампира». И наш дом-герой и его жители тоже оказываются в гуще строительных событий. Преображается бульвар на Весенней улице, и к зданию по Островского, 31, начинают пристраивать вторую часть, ту самую – с аркой, и нынешним адресом ул. Весенняя, 6.
Фото: Лора Никитина
Автором дома стал выпускник архитектурно-строительного факультета Новосибирского инженерно-строительного института Григорий Филиппович Федорин. Его пытливой талантливой мысли в Кемерове также принадлежат дома на Ноградской улице (с лоджиями), на улице Кирова, ряд домов на Весенней и клуб коксохимзавода, ныне здание Театра для детей и молодежи на Арочной.
Проект 24-квратирного дома ГРЭС. Г.Ф. Федорин, 1949 год. Фото: книга И.В. Захаровой «Кемерово: город-сад — Соцгород — город-ансамбль. Градостроительство и архитектура 1910-1950-х годов», 2020 г.
С домом Полянского, коллеги из предыдущей архитектурной эпохи, Григорий Федорин работал очень деликатно. И внешнее убранство своего детища сделал под стать стилистике первой части. И потому при беглом взгляде можно вообще решить, что дом этот и был задуман именно таким и возводился одномоментно.
– Дом Полянского построен в стилистике постконструктивизма. Декор очень сдержанный, деталей мало, но они уже ближе к классике, и им уделяется большое внимание. Здание гармоничное настолько, что, даже если с него снять все украшения, оно всё равно останется приятным для глаз, пропорциональным и своей эффектности не потеряет, – объясняет эксперт по истории архитектуры, доцент КузГТУ Ирина Захарова.
1.Дом Полянского на Островского, 31. Фото: Лора Никитина, 2-4. Островского, 31 с классическими элементами. Фото: Константин Наговицын
Таковы работавшие в Кемерове архитекторы 1930-х, которые воспитывались в классической парадигме, изучали пропорции, ритм, метр, масштаб. А Андрей Полянский из них был, пожалуй, самым ярым приверженцем классики. Влюбленный в архитектуру античности и эпохи Возрождения, как вспоминал о нем Лаврентий Донбай, очарованный высоким стилем Петербурга (после войны, к слову, он рванул восстанавливать разрушенный Ленинград). Излюбленные мотивы архитектор мечтал воплотить при строительстве молодого сибирского города. Так что питерские веяния у нас стоит искать именно в его четырех домах.
– Федорин тонко стилистически связывает оба дома. Повторяет пилястры, сандрики, балясины на балконах, – продолжает Ирина Захарова. – Берет немного другой масштаб, но мотив использует тот же. Украшает здание обелисками – редкость для жилых зданий, у нас встречается всего на паре-тройке домов, кессонированным сводом (по-простому – аркой с кессонами – квадратными углублениями на внутренней стороне. – Прим. авт.), в облицовке нижней части которого сохраняет грубый руст, как на старом здании, чтобы сгладить переход…
Фото: Константин Наговицын
…И так создает иллюзию архитектурной целостности зданий. Такой своеобразный диалог двух архитекторов из разных эпох.
К слову, когда пристраивали дом на улице Весенней, часть дворового фасада здания по Островского, 31, пришлось изменить. Некогда на 3-м и 4-м этажах в крайних квартирах были симпатичные балкончики (вот они виднеются на фото 1946 года), их при пристройке нового дома убрали. Зато в квартирах появились дополнительные комнаты, «трёшки» стали четырехкомнатными. Вот такая неоднозначная метаморфоза.
Островского, 31, 1946 год. Фото: Государственный архив Кемеровской области
Жильцы: старые и новые
Дом Федорина тоже строили для работников ГРЭС, но уже больше для рядовых, не из числа высокого начальства. На первом этаже здания разместилась областная детская библиотека. В годы перестройки часть помещения переоборудовали под выставочный зал, а другую занял Совет ветеранов. А в 1990-е именно здесь работал Театр для детей и молодежи (тогда он назывался «Театр драмы и комедии для детей и молодежи на Весенней»). В 2005-м «молодёжка» сменила прописку, переехала на Арочную, уступив место ресторану «Дружба народов». А сегодня там работает кафе-кондитерская. Место, в общем, известное многим поколениям кемеровчан.
Фото: Константин Наговицын
И в нашем доме-герое на Островского, 31, сегодня есть организации-новоселы – салон красоты, частный садик, два квеста и даже собственный экомаркет. Чего не скажешь о людях.
– Состав жильцов у нас на удивление стабилен, – с улыбкой констатирует Елена Додонова. – Больше половины квартир заселено семьями, которые живут здесь по 30-50 лет, по нескольку поколений. Есть у нас и свои долгожители, перешагнувшие 90-летний рубеж.
А когда-то были и свои знаменитости. После войны в дом селили уже не только работников ГРЭС, так что в разные годы здесь успели пожить известные медики, например, семья Марии Нестеровны Горбуновой, заведующей облздравотделом в 1950–70-е годы, а после – главного врача горбольницы № 1. В 1970-е жильцом дома был и тогдашний председатель горисполкома Кемерова Евгений Алексеевич Залесов. Прописку на Островского, 31, имели также директора крупных промышленных предприятий и даже работники КГБ.
Такой контрастный
По традиции, знакомимся с историческим домом поближе. И начинаем с тех самых подвалов.
– В 1950-е в части помещений размещалось книгохранилище библиотеки. На месте старой котельной (в 1940-е дом отапливался от неё) были слесарные мастерские. Еще одну часть оборудовали под бомбоубежище, – рассказывает Елена и ведет нас по темным узким проходам-катакомбам.
Фото: Константин Наговицын
Комната, еще одна. Навесные деревянные двери, полуразрушенный санузел, дощатые полы… В небольшом помещении натыкаемся на странный агрегат с надписью «…воздуха». До остальной части названия не добраться, устройство одной стороной плотно прижато к стене.
– Это генератор воздуха с системой фильтрации и очистки, – сразу же опознает аппарат наш фотограф Константин Наговицын (в недалеком прошлом экс-руководитель отряда «Лиза Алерт», сертифицированный спасатель-доброволец, хорошо знаком с основами безопасности жизнедеятельности, в частности, разбирается и в подобной технике ГО). – А вот и рычаг, который переводит оборудование в аварийный режим в случае газовой атаки, например. Смотрите-ка – двигается, не заржавел, – удивляется наш фотокор.
Фото: Константин Наговицын
Но вот сам агрегат уже, конечно, нерабочий. Находим на табличке год выпуска генератора – 1955-й. В этой же маленькой комнатке замечаем и старенький электрощиток, тоже, видимо, для нужд убежища.
– Когда-то была и герметичная железная дверь в эту часть. Но её уже давно прибрали чьи-то ловкие руки, – грустно иронизирует Елена.
Выбираемся из подземелья и попадаем в просторный светлый коридор с широченными ступенями из добротного бетона и огромной двухстворчатой дверью – за ней просторный тамбур и парадный вход, который, правда, давно не используется. А вот еще в семидесятые годы жильцы ходили через подъезды насквозь.
Фото: Константин Наговицын
А уж какие здесь габаритные апартаменты! У Елены трехкомнатная, с большущим коридором-прихожей, залом, с двумя полноразмерными двухстворчатыми окнами, и вместительными спальнями. Простор такой, хоть в футбол играй. Уж столько наша команда повидала квартир в возрастных домах, что, кажется, ничем нас и не удивишь. Ан нет! В комнатах они занизили потолки, но реальная высота осталась в ванной, например, и кажется, что там не три, а все четыре метра, до того они высокие.
Фото: Константин Наговицын
– В кухне, конечно, и печка была с дымоходом. Их давно разобрали. И место для кухарочки-служанки было. Правда, не отдельная комнатка, а небольшая ниша со шторкой и с коечкой. А вот этот девайс, – Елена показывает на вместительный шкаф под окном, такой холодильник из 30-х, – мы оставили как есть, очень он удобный и в хозяйстве полезным оказался.
Фото: Константин Наговицын
В своей квартире они не меняли почти ничего. Не делали никаких перепланировок. Впрочем, как и большинство жильцов дома.
– Квартиры в нашем доме настолько удобные, рациональные и геометрически приятные, что даже и в голову не приходит в них что-то менять. Есть ощущение какой-то заботы архитекторов и инженеров о людях, для которых они дом строили, всё очень продумано. И уезжать, конечно, никуда не хочется. Настоящие родные стены, в которых наша семья прожила уже целых три поколения.
Фото: Константин Наговицын
…Из теплых гостеприимных стен дома и впрямь нелегко уходить. Особенно на осенний северный промозглый ветер. Но мы в финале нашей познавательной прогулки еще раз осматриваем нашего героя со всех сторон. Свой возраст, как и свою столь внезапно необычную и контрастную историю, он не выдает вообще ничем!.. Но после близкого знакомства аура будничности и обычности над ним рассеивается абсолютно.